по лекции валерии пустовой на фестивале-конференции «актёрское образование. апгрейд. педагоги — педагогам»
18 ноября на фестивале-конференции Брусфеста «Актерское образование. Апгрейд. Педагоги — педагогам» литературный критик Валерия Пустовая в рамках лекции о современной российской литературе представила обширный список отечественных литературных произведений, написанных в XXI веке.
Волонтёры Медиацентра нашли в сети большинство собранных в списке книг — перейти к ним можно по гиперссылкам. Комментарии к тематическим блокам и к конкретным произведениям записаны по лекции Валерии Пустовой (часть 1,часть 2).
В КАЧЕСТВЕ ЭПИГРАФА
Современную литературу нельзя чётко разделить на направления, в ней снесены все границы. Жанры бликуют, реализм стал неотделим от постмодернизма. Если в нулевые годы отмечалась ориентация на антиутопии, а в десятые — на исторические романы, то сейчас иерархия опрокинулась и обнаружила сближение с жизнью современного человека. Литература развернулась лицом к читателю.
Данилов начинал своё творчество как артхаусный писатель-прозаик. Его пьесы ставятся по всей стране, но романы не переиздаются. Как автор он интересен тем, что постоянно пробует себя в новых жанрах и родах литературы (маленький рассказ, роман, эксперименты, драматургические опыты). В каждом жанре, оставаясь верен себе, он раскрывается с новой стороны.
Проза Данилова рассчитана на снятие автоматизма эмоционального переживания, на победу над кабалой беллетристики. Его персонажи никогда не идут по предсказуемому сценарию. Но если из своей прозы Данилов безжалостно вытравлял субъектность, то в его драматургии субъект появляется, читатель может себя с ним ассоциировать и ему сопереживать. Например, мы, как и герой пьесы «Человек из Подольска», не помним цвет двери в подъезде. Так персонаж пьесы вовлекает нас в действие, меняет наше восприятие реальности и быта.
ПРОЗА ИНТРОВЕРТНОГО ВРЕМЕНИ / «МАГИЧЕСКИЙ ПЕССИМИЗМ» (формулировка егора михайлова)
Сейчас в литературе наступило время интровертности. Авторам важен человек как система: что у него в голове, как он взаимодействует с миром и как понимает его устройство; с чем ему приходится иметь дело, на что он (не) может повлиять. Новой ценностью оказывается повседневность. Интересно, что импульс к такой прозе можно найти в пьесах Данилова: они построены таким образом, чтобы, с одной стороны, знакомить с обычным человеческим и повседневным, а с другой, выступить за пределы повседневности для её переоценки, включить метафизическую дистанцию по отношению к обыденности.
Отвечая на вопрос «что со мной происходит?», авторы часто пишут о травме. Литературный критик и редактор «Афиши Daily» Егор Михайлов сформулировал для этого направления название «проза магического пессимизма».
ксения букша. роман в новеллах «открывается внутрь»*, роман «чуров и чурбанов» — про поражённых в правах сирот, про бесправных и безумцев.
Букша очень плодовитый автор. Её роман «Чуров и Чурбанов» — сложная проза, которую не передашь одним месседжем: события соединены с другими множеством связей, всплывающих по ходу повествования. Автор раскрывает чудо самоустройства жизни, где не всё предопределяется человеком. Ей важно показать свободу людей, каждый из которых обладает потенциалом быть злым и добрым, спасателем или жертвой, горюющим или радостным. Оттого автор позволяет своим героям не являться рабами одной роли, даёт им право на вольное самоопределение.
алла горбунова. рассказы «конец света, моя любовь»* — автопсихологическая проза про конец детства и взросление, мистика с выходом в сказку.
Горбунова — триумфатор этого года. Она работает с реакциями читателя. В книге «Конец света, моя любовь» интересна главная героиня, которая начинает раскапывать личное и семейное прошлое и на уровне подсознания встречается с собой. Также автору важно показать неблагополучные семейные отношения, которые влияют на становление героини.
Данихнов — довольно мрачный писатель-фантаст. В сюжете «Колыбельной» появляется маньяк, но это антитриллер: зло в романе восходит к аллегории зла внутри человека. В книге интересны типажи людей, боящихся жизни и самих себя: отец страшится быть родителем, маньяк убивает детей, чтобы избавить от скучной муки жизни. При этом авторский язык напоминает романы-сновидения, где сюжеты вырастают один из другого — и этому нет конца.
Делаланд — поэт, хотя пишет и пьесы. В сборнике «Рассказы пьяного просода» она работает с расширением границ представимого, возможного для человеческой психики: например, в рассказе «Зрение» рассуждает о том, что обретает человек, теряя способность видеть, а в «Зеркале» происходит фантастический выход за рамки бытовой картины жизни. Герои книги выходят за границы тела, смерти, личности, обыденных связей между людьми.
У Некрасовой интересный язык: она искажает слова, заставляя их подстраиваться под нужный смысл, превращаться. Сказочные элементы в её прозе нужны для того, чтобы герои могли отомстить жесткой системе родовых и общественных отношений, в основе которых нездоровое слияние: «вина-причина», «дочки-матери», абьюзер-жертва. Автор показывает новый принцип свободы: это не просто обретение силы для мести, но исчезновение из токсичных отношений. Каждый рассказ Некрасовой может стать поводом для постановки в театре, т.к. они все провоцируют воображение своими непривычными ракурсами.
Николаенко — художница, получившая «Букер» за роман «Убить Бобрыкина». В этой книге персонажи душны и в чём-то безумны. Главный герой постоянно возвращается к утопии детства, где родительскому давлению противопоставлялась свобода общения с другом-девочкой, чей образ со временем превратился в фантом. В «Небесном почтальоне Феде Булкине» возникает перевёртыш того же сюжета: здесь героями становятся парадоксально умиротворенная, будто питаемая личной утопией, бабушка и невротичный ребёнок, переживающий потерю родителей.
алексей поляринов. романы «центр тяжести»* — про свободу и то, почему невозможно быть свободным, «риф»* — про сектантов
В творчестве Поляринова сложно выделить границу между удачей и неудачей, беллетристикой и серьёзной прозой. Он использует много неприкрытых, ломовых приёмов, но это можно простить за увлекательный сюжет. Оба названных романа — про подавление воли и разума. При этом текст побуждает читателя к осознанности, предлагая прямые рецепты, как переустроить отношение к себе и отношения с близкими.
Сборники Пуханова «Один мальчик» и «Одна девочка» выросли из постов в фейсбуке — они о наших представлениях о литературной жизни и жизни вообще, об актуальной повестке и психологических практиках. Это микроистории, из которых средствами театра можно сделать и анекдот, и притчу, и полноценную драму.
Основные темы Сальникова — повседневность, травматичное детство и «что у тебя в голове?» В его обыденных героях заложен ресурс непредсказуемости: например, библиотекарша в «Петровых в гриппе» убивает мужчин. Сальников понял, что современного человека нельзя описать готовыми схемами, он всё равно выйдет за рамки типажа. Поэтому невозможно требовать от героев психологической достоверности, природа человека в литературе теперь принципиально изменчива, пластична.
Симбирская — детская писательница. «Заяц на взлетной полосе» — её первый опыт «взрослого» произведения. В нём ощущается сильное влияние сказки и простого, детского языка. При этом книга серьёзная, о психологических травмах, роковых выборах. По сюжету женщина скрывается с ребёнком от мужа-абьюзера и застревает в аэропорту, не сумев улететь. Книга трогательна тем, что в каждом — даже второстепенном — герое раскапывается травма, свербящая нота. Через это раскрывается хрупкость мира. При этом роман наполнен сказочными мотивами и героями. Для сцены он интересен своей образностью и тем, что построен на диалогах.
РЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ПРОЗА (РЕАЛИЗМ И ГЕРОЙ ВРЕМЕНИ. АВТОПСИХОЛОГИЗМ И МАСКА)
В реалистической прозе есть свои лидеры, подробно описывающие собственную жизнь или жизнь своего героя; детально рассказывающие о ситуациях, которые им важны.
Ольга Бешлей — журналист и сценарист. Её книга — автобиографическая проза, в которой главная героиня либеральная журналистка и оппозиционер, а главное, этакая креативная неудачница, с которой происходят нелепые, обнажающие подноготную людей, истории. Бешлей интересна тем, что постоянно играет с вариативностью того, что может произойти: в её реалистичной прозе активен второй, воображаемый план.
Бушковский пишет мужскую прозу в хорошем смысле. «Праздник лишних орлов» — история воевавшего человека, но без милитаристского пафоса. Она показывает тонкость чувств, поиск себя, метания героя.
ольга елагина. «контурные карты» — история путешествий по миру.
Каждое путешествие в книге Елагиной преподносится в жанре новеллы с драматичным поворотом. На фоне постоянных перемещений героини автор наблюдает за острыми ситуациями в отношениях, рассуждает о вопросах жизни и смерти.
Рубанов известен и фантастическими, и реалистическими романами. Мотивы его произведений при этом сходны: «я и женщины», «я и бизнес», «я и преступный мир». Он интересен тем, что разрабатывает историю современного мужчины, который хотел «быть мужиком», но не удалось. Автор показывает, что «настоящий мужик» в наши времена должен быть нечеловеком. Эта мысль проходит через всю прозу Рубанова и появляется даже в фантастике. Его рассказы— это история стыда, неуспеха, неудачи мужчины. Но в этой неудаче автор видит перспективность и свободу героя, позволившую ему остаться человеком.
Сенчин рассказывает об обыкновенном современном человеке, у которого нет грандиозных мечтаний или историй успеха. Герой его рассказа «Петля» — Аркадий Бабченко — реальный оппозиционер, журналист и писатель, известный военной прозой. В рассказе он превращается в персонажа, пережившего порог смерти, перелом своей оппозиционной и политической карьеры. Когда этот персонаж начал менять свою жизнь, то странным образом осознал, что перемены не так уж и желанны: мотив перемен у Сенчина становится метафорой смерти.
Снегирёв создаёт тип героя, постоянно избегающего своей травмы, точки стыда. Чтобы приблизиться к разговору о настоящей проблеме, ему требуется совершить много движений вокруг неё. Настоящая драма прячется в подтексте и раскрывается под конец произведения, создавая трагикомический, часто ошеломляющий эффект.
ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ И АВТОБИОГРАФИЧЕСКАЯ ПРОЗА
александр беляев. «человек в бандане» — автобиографический роман об онкологическом заболевании.
Об опыте волонтерской работы с детьми, как будто бы ограниченными в развитии, но на деле проявляющими те же потребности и способности к общению, мышлению и творчеству, что и всякий человек.
Волков пишет большое эссе от лица человека, которому диагностировали рак. Книга интересна тем, что раскрывает размышления героя: как чувствует себя тот, кто живёт с болезнью? как вытащить себя из отчаяния? как изменить отношение к жизни?
Роман Данихова в своей основе документален, но содержит элементы фантастики. В нём ярко показана энергия угасания и персонифицированный страх смерти.
анна клепикова. антропологический роман «наверное, я дурак» — о волонтёрстве в интернате для детей с нарушениями развития.
Клепикова пишет истории про то, что все люди нуждаются не только в лечении и удовлетворении естественных потребностей, но и в живом контакте, в свободе, в родном, только своём, пространстве. Так, один герой её романа, живя в детском интернате, мечтал попасть во взрослый. Но там оказалось только хуже — из-за бесперспективности, от которой он, кажется, и умирает.
Мартынов пишет о себе и искусстве на фоне смены эонов. Автобиография органично сочетается с культурологической мыслью, а критика современности — с острым чувством культурного времени.
Роман Анны Старобинец рассказывает о прерывании беременности на позднем сроке. Эта книга показывает, какое невероятное чудо жизнь. Роман Каганович поставил по ней пластический спектакль.
Стесин работает онкологом в Америке. «Нью-Йоркский обход» — это документальная проза о его врачебном опыте. Роман интересен наблюдениями за сомнениями, которые точат спасателя: кто я? как мне не ошибиться? существует ли Бог? Читатель видит, что человек, от которого ждут спасения, опоры и надежды, сам нуждается в подкреплении. Эта проза и ставит вопрос о границах уязвимости человека и об источниках психологической опоры.
Ганиева одной из первых начала раскрывать современный русский Кавказ, дала ему актуальный живой голос. «Оскорблённые чувства» — детектив о социально-политической борьбе в российской провинции. Это первая работа Ганиевой не о Кавказе.
Захаров рассказывает о политтехнологах и о том, как современное искусство ведет войну с политиками. Его роман интересен языковой стихией, которая и воплощает дух современности.
Эта книга Прилепина очень похожа на его раннюю прозу. В романе раскрывается не только тема войны на Донбассе, но и личная утопия детства, свободы, мальчишеской удали, ностальгического пацанства и идеального отцовства. Своего рода песнь невинности, вдруг заново зазвучавшая на материале страшного реального опыта.
Богатырёва на основе фольклорных экспедиций начала писать документальные стихи: ритмично организованные истории о людях, сюжетах, магических сказаниях. Из них вырос роман «Белая согра» — история про девочку, которая погружается в мир северной деревни и надеется все исправить волшебной «травиной», возвращающей потерянное и потерявшихся. Есть у писательницы и роман «Кадын» — про предков древних алтайцев и их царицу.
«Мэбэт» Григоренко можно назвать романом-притчей. В нём боги показывают герою, какими трагедиями оплачена его успешная жизнь. Проходя странствие по загробному миру, персонаж преображается.
Осокин фольклорист, пишет прозу на стыке с поэзией, воссоздавая магическую и одновременно поэтическую, архаичную и лиричную картину мира. Это проза об одухотворённых вещах и природе, о тонких связях между людьми, об эротике как нераздельности телесной и душевной любви.
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРОЗА, ПРОБЛЕМАТИЗИРУЮЩАЯ ПОНЯТИЯ ИСТОРИИ, ПАМЯТИ, ФАКТА. ДЕМИФОЛОГИЗАЦИЯ ИСТОРИИ
Историческая проза рассказывает о взаимоотношениях человека с историей, раскрывает проблему историчности. Она задаёт вопросы: как постичь историю? кто я в истории? какие у меня отношения с историей?
полина барскова. проза-исследование «живые картины»* — о блокадной памяти, «седьмая щелочь»* — о блокадных поэтах.
Барскова в книге «Живые картины» поднимает вопрос, как современному человеку осознать травму блокады. А книга «Седьмая щелочь» интересна тем, что написана на грани эссе, филологического исследования и истории.
Роман написан по документальным источникам и вмещает множество микросюжетов, каждый из которых мог бы стать отдельным произведением, но поражает в своем изначальном, сухом изложении. Книга ставит множество вопросов истории и этики – и один литературный: стоит ли из фактов истории вытягивать романы, если каждый факт сам по себе весом, как роман?
Глуховский создаёт антиутопию, в которой Москва противопоставляется всей России. «Пост» — это образ противостояния угрозе, про которую никто ничего не знает. Вышел в формате аудиоромана.
инга кузнецова. роман «изнанка»* — от лица коронавируса.
Кузнецова — известный поэт, а романы пишет недавно. «Изнанка» поэтическими средствами показывает полуживое существо, которое мыслит и наблюдает людей, делая о нас выводы. В этом романе очень сильна энергия поэтической речи, которая помогает показать механизмы выживания изнутри.