ПРОДОЛЖАЮ ПРИСЛУШИВАТЬСЯ
Интервью с Игорем Титовым, режиссёром спектакля
«Право на отдых»
«Право на отдых»
11 и 12 ноября в рамках фестиваля «BRUSFEST» прошли показы музыкального байоптика «Право на отдых», созданного режиссёрами Игорем Титовым и Сергеем Карабанем. Основой спектакля стала стенограмма заседания об исключении Александра Галича из Союза Писателей. Медиацентр поговорил с одним из его создателей — актёром Мастерской Брусникина, режиссёром и музыкантом Игорем Титовым про его ощущение Галича, современности и Брусникина.
За время работы над спектаклем изменилось ли ваше отношение к Александру Галичу как к поэту и человеку?
Отношение никак не изменилось. Мне кажется, я стал глубже понимать его и внимательнее к нему прислушиваться. Продолжаю прислушиваться до сих пор и не могу сказать, что раскрыл тайну и у меня есть готовый стопроцентный ответ, кем был Галич. Я нахожусь в процессе поиска. Каждый раз возникают новые смыслы, каждый раз подбирается интонация. Работа по изучению ещё не закончилась.
Вам важно именно музыкально почувствовать Галича?
Связь с музыкой не определяющая. Важно всё: почему я это пою, зачем вообще это делаю, почему именно это, почему вокруг всё так устроено, как это резонирует во мне и в других людях? Эти вопросы со временем становятся лишь острее. На них нет ответов. Я очень хочу, чтобы я вышел, и это прозвучало в пустоту, чтобы исполняемые песни не имели никакого отношения ни к государству, ни к той ситуации, которая сложилась вокруг, и спектакль был бы просто сторителингом, не затрагивающим сегодняшние реальности.
Вам принципиально, чтобы театр был созвучен современности?
Во-первых, это манифестировал наш мастер, Дмитрий Владимирович. Мне странно было бы сказать нет. Кажется невозможным, чтобы было по-другому. Сегодняшний я рифмую всё с сегодняшним днём. А с чем ещё мне рифмовать?
Почему вам так важно в спектакле давать возможность зрителям каждый раз самим решать исход заседания?
Там есть очень опасная приманка. Мы спрашиваем: «Должен ли остаться Галич в союзе писателей или не должен?» И это — большой вопрос, на него нет идеального ответа. Находиться в Союзе Писателей тяжело и плохо, не находиться тоже плохо — непонятно, где истина. Хорошо, что зрители вступают в полемику. У них есть ощущение, что сотворили чудо — изменили историю. Немножко поколдовали, Галича не исключи, он остался в Союзе и никуда не уехал. Но это уже был бы другой человек. В общем, даже когда ты поднимаешь руку, понимаешь, что от твоего решения будто бы ничего не зависит. Мрачная мысль.
Галич для вас трагическая фигура?
Если его мифизировать, то, конечно, — герой, диссидент. Но он неоднозначная фигура — сложный, объёмный человек. Если бы это было не так, мы бы не взялись за эту историю.
На что вы опирались, создавая спектакль?
Основой послужила стенограмма заседания, которую для нас адаптировал Андрей Стадников. Он предложил нам компактный вариант, по мысли более сжатый, нежели оригинальный.
Библиотека в качестве места действия появилась в начале процесса создания спектакля?
Мы очень долго искали помещение. Полгода ходили, обивали пороги, пытались договориться. Марина Станиславовна указала нам на библиотеку СТД, в которой, к своему стыду, я до того момента не был. Помню потрясение, которое у меня возникло при первой встрече с этим пространством: неподдельный восторг и стопроцентная уверенность в решении остаться здесь. Это роскошное место, запах там шикарный. Туда можно просто зайти, подышать и получить колоссальное удовольствие. Сначала мы чувствовали недоверие к нам, но к моменту выпуска спектакля Людмила Юрьевна Сидоренко (заместитель директора по связям с общественностью Центральной научной библиотеки СТД — прим. автора) растаяла, и мы поняли, что библиотека с нами, нам по пути.
Финальный вопрос: «Дмитрий Брусникин — это...»
…классные предлагаемые обстоятельства!
Отношение никак не изменилось. Мне кажется, я стал глубже понимать его и внимательнее к нему прислушиваться. Продолжаю прислушиваться до сих пор и не могу сказать, что раскрыл тайну и у меня есть готовый стопроцентный ответ, кем был Галич. Я нахожусь в процессе поиска. Каждый раз возникают новые смыслы, каждый раз подбирается интонация. Работа по изучению ещё не закончилась.
Вам важно именно музыкально почувствовать Галича?
Связь с музыкой не определяющая. Важно всё: почему я это пою, зачем вообще это делаю, почему именно это, почему вокруг всё так устроено, как это резонирует во мне и в других людях? Эти вопросы со временем становятся лишь острее. На них нет ответов. Я очень хочу, чтобы я вышел, и это прозвучало в пустоту, чтобы исполняемые песни не имели никакого отношения ни к государству, ни к той ситуации, которая сложилась вокруг, и спектакль был бы просто сторителингом, не затрагивающим сегодняшние реальности.
Вам принципиально, чтобы театр был созвучен современности?
Во-первых, это манифестировал наш мастер, Дмитрий Владимирович. Мне странно было бы сказать нет. Кажется невозможным, чтобы было по-другому. Сегодняшний я рифмую всё с сегодняшним днём. А с чем ещё мне рифмовать?
Почему вам так важно в спектакле давать возможность зрителям каждый раз самим решать исход заседания?
Там есть очень опасная приманка. Мы спрашиваем: «Должен ли остаться Галич в союзе писателей или не должен?» И это — большой вопрос, на него нет идеального ответа. Находиться в Союзе Писателей тяжело и плохо, не находиться тоже плохо — непонятно, где истина. Хорошо, что зрители вступают в полемику. У них есть ощущение, что сотворили чудо — изменили историю. Немножко поколдовали, Галича не исключи, он остался в Союзе и никуда не уехал. Но это уже был бы другой человек. В общем, даже когда ты поднимаешь руку, понимаешь, что от твоего решения будто бы ничего не зависит. Мрачная мысль.
Галич для вас трагическая фигура?
Если его мифизировать, то, конечно, — герой, диссидент. Но он неоднозначная фигура — сложный, объёмный человек. Если бы это было не так, мы бы не взялись за эту историю.
На что вы опирались, создавая спектакль?
Основой послужила стенограмма заседания, которую для нас адаптировал Андрей Стадников. Он предложил нам компактный вариант, по мысли более сжатый, нежели оригинальный.
Библиотека в качестве места действия появилась в начале процесса создания спектакля?
Мы очень долго искали помещение. Полгода ходили, обивали пороги, пытались договориться. Марина Станиславовна указала нам на библиотеку СТД, в которой, к своему стыду, я до того момента не был. Помню потрясение, которое у меня возникло при первой встрече с этим пространством: неподдельный восторг и стопроцентная уверенность в решении остаться здесь. Это роскошное место, запах там шикарный. Туда можно просто зайти, подышать и получить колоссальное удовольствие. Сначала мы чувствовали недоверие к нам, но к моменту выпуска спектакля Людмила Юрьевна Сидоренко (заместитель директора по связям с общественностью Центральной научной библиотеки СТД — прим. автора) растаяла, и мы поняли, что библиотека с нами, нам по пути.
Финальный вопрос: «Дмитрий Брусникин — это...»
…классные предлагаемые обстоятельства!
Автор: Елена Шибаева
Фото: Иван Новиков-Двинский
Фото: Иван Новиков-Двинский
