ВО ИМЯ МАТЕРИ, ЛЮБОВНИКА И ДРУГА
Рецензия на спектакль Семёна Александровского
«Смерть на работе»
(Pop-up театр – фестиваль «Балтийский круг», Финляндия)
«Смерть на работе»
(Pop-up театр – фестиваль «Балтийский круг», Финляндия)
8 ноября фестиваль «BRUSFEST» открылся российской премьерой спектакля «Смерть на работе». В этом вербатиме, который Семён Александровский поставил с финскими исполнителями, с позиции работников похоронных служб велись размышления о вопросах смерти и погребения. Спектакль игрался на финском языке с синхронным переводом, для чего каждый зритель перед входом в зал получил наушники.
Год назад ушёл из жизни Дмитрий Брусникин, и театр переживал большую потерю. Об этом невозможно не думать, когда смотришь спектакль Александровского. Но постановка «Смерть на работе» концентрируется не на переживании потери, а на более практических вопросах. Смерть в спектакле не агрессивна, она здесь в роли гостя.
Первая часть постановки посвящена знакомству с героями. Они представляются и рассказывают о том, как стали работниками похоронной индустрии: немолодая актриса осталась без работы и устроилась в похоронное бюро, предприниматель потерял бизнес и начал работа могильщиком, священник обвенчал гомосексуальную пару, за что церковный суд отправил его служить на кладбище. Важно, что на сцену вышли не артисты, а реальные люди, которые рассказывают истории собственной жизни. Через их диалоги нам открывается совсем другая ментальность с непривычным отношением к похоронному ритуалу. Оказывается, например, что в Финляндии на похоронах могут исполнять на органе песню Майкла Джексона, если при жизни покойник её любил.
Вторая часть спектакля посвящена самому ритуалу погребения. Исполнители предлагают провести похороны прямо на сцене театра. Для этого нужно выбрать покойника. Артисты переходят с финского на английский и вступают в диалог с публикой: именно зрители должны назвать то, с чем хотели бы проститься, — исключая людей. По очереди из зала звучат названия того, что нужно навсегда похоронить: катышки на одежде, носки без пары, капитализм, сексизм, надежду... Священник фиксирует услышанное — оно поможет ему написать прощальную речь, составляемую индивидуально для каждого умершего. Все названные слова обобщает понятие «Глупость» — это имя сегодняшнего покойника.
В Финляндии между смертью и похоронами проходит около месяца. Об этом мы узнаём, когда герои начинают отвечать на вопросы, проецируемые на задник. В формате викторины они рассказывают о практической стороне похоронного ритуала: кто оплачивает погребение? в каком гробу нужно хоронить усопшего? как помогает этому государство и церковь? нужно ли разрешить эвтаназию? — Исполнители подробно отвечают на каждый из них, раскрывая особенности финского подхода к похоронам. Переживание встречи со смертью стало для работников этой индустрии обыденностью, и наш страх перед ней, подвергшийся препарации в бесконечных разговорах персонажей, утрачивает свою остроту.
Спектакль тщательно воспроизводит последовательность событий, связанных с похоронами. Когда обсуждение технической стороны закончено, возвращается священник, успевший написать поминальную речь с учётом характера и увлечений покойника. Свою проповедь он заканчивает словами «Во имя Матери, Любовника и Друга». Эти образы делают Бога ближе и понятнее для человека, а отношения между небом и землёй интимнее, потому что ассоциативный ряд не связан с наказанием или страхом.
Звучат прощальные слова, проходит возложение цветов к импровизированному гробу — и вот уже нет Глупости со всеми её составляющими. После кульминационной сцены похорон герои садятся за стол и под теплой низкой лампой обсуждают, как на них повлияла работа в похоронной индустрии. Общение достигает пика интимности. Герои лишены цинизма, очерствелости и надменности.Зрителям раскрывается внутренняя жизнь этих людей, постоянно работающих со смертью и, неожиданно, она оказывается нам очень близкой и понятной.
В финале герои выносят на сцену стволы деревьев и расставляют их между стульями. Туман. Играет орган. Постепенно гаснет свет и орган становится уже свечником. И вот сцена, ещё недавно полная рассказов и людей, кажется кладбищем, а стулья напоминают памятники. Спинки кресел сидящих в зале тоже начинают походить на надгробия. Эффект усиливаю туи, с самого начала расставленные между зрительскими рядами. Но, несмотря на такие образы, со спектакля уходишь с легким сердцем. Никто не давил на больные точки и смерть воспринимается теперь как что-то бытовое и не пугающее.
Первая часть постановки посвящена знакомству с героями. Они представляются и рассказывают о том, как стали работниками похоронной индустрии: немолодая актриса осталась без работы и устроилась в похоронное бюро, предприниматель потерял бизнес и начал работа могильщиком, священник обвенчал гомосексуальную пару, за что церковный суд отправил его служить на кладбище. Важно, что на сцену вышли не артисты, а реальные люди, которые рассказывают истории собственной жизни. Через их диалоги нам открывается совсем другая ментальность с непривычным отношением к похоронному ритуалу. Оказывается, например, что в Финляндии на похоронах могут исполнять на органе песню Майкла Джексона, если при жизни покойник её любил.
Вторая часть спектакля посвящена самому ритуалу погребения. Исполнители предлагают провести похороны прямо на сцене театра. Для этого нужно выбрать покойника. Артисты переходят с финского на английский и вступают в диалог с публикой: именно зрители должны назвать то, с чем хотели бы проститься, — исключая людей. По очереди из зала звучат названия того, что нужно навсегда похоронить: катышки на одежде, носки без пары, капитализм, сексизм, надежду... Священник фиксирует услышанное — оно поможет ему написать прощальную речь, составляемую индивидуально для каждого умершего. Все названные слова обобщает понятие «Глупость» — это имя сегодняшнего покойника.
В Финляндии между смертью и похоронами проходит около месяца. Об этом мы узнаём, когда герои начинают отвечать на вопросы, проецируемые на задник. В формате викторины они рассказывают о практической стороне похоронного ритуала: кто оплачивает погребение? в каком гробу нужно хоронить усопшего? как помогает этому государство и церковь? нужно ли разрешить эвтаназию? — Исполнители подробно отвечают на каждый из них, раскрывая особенности финского подхода к похоронам. Переживание встречи со смертью стало для работников этой индустрии обыденностью, и наш страх перед ней, подвергшийся препарации в бесконечных разговорах персонажей, утрачивает свою остроту.
Спектакль тщательно воспроизводит последовательность событий, связанных с похоронами. Когда обсуждение технической стороны закончено, возвращается священник, успевший написать поминальную речь с учётом характера и увлечений покойника. Свою проповедь он заканчивает словами «Во имя Матери, Любовника и Друга». Эти образы делают Бога ближе и понятнее для человека, а отношения между небом и землёй интимнее, потому что ассоциативный ряд не связан с наказанием или страхом.
Звучат прощальные слова, проходит возложение цветов к импровизированному гробу — и вот уже нет Глупости со всеми её составляющими. После кульминационной сцены похорон герои садятся за стол и под теплой низкой лампой обсуждают, как на них повлияла работа в похоронной индустрии. Общение достигает пика интимности. Герои лишены цинизма, очерствелости и надменности.Зрителям раскрывается внутренняя жизнь этих людей, постоянно работающих со смертью и, неожиданно, она оказывается нам очень близкой и понятной.
В финале герои выносят на сцену стволы деревьев и расставляют их между стульями. Туман. Играет орган. Постепенно гаснет свет и орган становится уже свечником. И вот сцена, ещё недавно полная рассказов и людей, кажется кладбищем, а стулья напоминают памятники. Спинки кресел сидящих в зале тоже начинают походить на надгробия. Эффект усиливаю туи, с самого начала расставленные между зрительскими рядами. Но, несмотря на такие образы, со спектакля уходишь с легким сердцем. Никто не давил на больные точки и смерть воспринимается теперь как что-то бытовое и не пугающее.
Автор: Кристина Несмиянова
Фото: Глеб Кузнецов
Фото: Глеб Кузнецов
